Возвратись отпавшая, дочь Сиона, к Своему Возлюбленному
(песня по Пс. 136)
Мы сидели и плакали у рек Вавилонских, мы сидели и плакали - о дочери Израиля. Мы сидели и плакали у рек Вавилоских, мы сидели и плакали - о красоте Сиона.
Как нам не плакать, когда ты оставлена. Как нам не плакать, когда вне замужества ты. Вдовство твое - оно орошаемо слезами пророков, и мы все рождаем в молитвах и рождаем - словно ветер.
На вербах повесили - арфы веселия. И в сердцах оставили - песни радости. Как нам не плакать, когда ты оставлена; как нам не плакать, когда вне замужества ты.
Красота твоя, как листва опавшая. Нагота твоя - для женихов твоих. Не стыдишься ты - срамоты путей своих. Ты бывшая красавица, а сегодня блудница...
Как нам не плакать, когда ты оставлена, как нам не плакать, когда вне замужества ты.
...желание сердца моего и молитва моя к Богу об Изараиле во спасение...(ап. Павел)
Сокольников Олег,
Украина
Если будем извлекать драгоценное даже из ничтожного - станем, как Его уста... сайт автора:личная страница
Прочитано 3814 раз. Голосов 1. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Аминь. Комментарий автора: сестры, дочери Сиона,
БАРУХ ХА ШЕМ!
Юля
2009-09-11 23:10:58
АМИНЬ! Комментарий автора: сестры, дочери Сиона,
БАРУХ ХА ШЕМ!
Котий Ольга
2010-03-05 04:57:54
Только и можно сказать:
"БАРУХ ХА ШЕМ".
А Автору(с большой буквы):ТОДА!
Комментарий автора: Тода раба!
Барух ха Шем!
Котий Ольга
2010-03-05 04:59:33
Прошу простить отсутствие восклицательного знака в предыдущем комментарии.
БАРУХ ХА ШЕМ!!! Комментарий автора: Оля, вы иврит знает, вдвойне радуюсь, я вообще-то лишь чуть-чуть, но это важно вот сказать еще:
3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
